Я отказался от звезды героя.
Считаю, что её не заслужил.
Приказ был: высоту взять малой кровью,
Не получилось. Роту положил!

"Бывает, - мне сказал комбат. «То правда.
А без потерь, не выполнить приказ,
Тем более, он письменный, из штаба,
Откуда прилетит к тебе награда.
Как примут генералы твой отказ?

Шуруй-ка, братец, в пятую ты роту,
Они без командира. Осмотрись.
Вливайся в коллектив. Чтоб завтра сходу!
Ни мне! Ни штабу! Родине в угоду!
Взять высоту, а немца сбросить вниз!»

А перед штурмом ливень начался,
Склон превратился в месиво из грязи.
И в этом месиве, карабкаясь скользя,
«За Родину!» - истошно голося,
Мы лезли вверх, как черти восвояси!

"Ай, молодцы! - нахваливал комбат,
Нас пятерых потом. Живых, из пятой роты.
- Спасли вы от врага наш Сталинград!
Заняв его важнейшие высоты."

Я отказался от звезды героя,
Считаю, что её не заслужил.
Приказ был: высоту взять малой кровью,
Не получилось. Роту положил…

#поэзия

Копали погреб и наткнулись на останки,
И смертный рядом медальон лежал солдатский.
Внутри записка. С ней всю ночь мы провозились.
Истлела малость. Но прочесть всë ж получилось.

Иван Петров. Двадцатый год,
Губерния -Тверская.
Вторая рота. Третий взвод,
Арт-батальон, сто первый полк,
Дивизия шестая.
Коли погибну невзначай,
Отправьте похоронку,
В колхоз «Заветы Ильича».
Там мать моя, с сестрёнкой.

В архив отправили запрос,
Оттуда, шлют ответ:
Расформирован уж колхоз,
Полвека его нет.

В могиле братской ваш солдат
Лежит под Таганрогом.
Тут я взорвался: "Хватит врать!
У нас он! Под забором!"

Опять запрос в архив строчим.
Ответ пришёл. С намёком.
Что, если мы не замолчим,
Что, если всем мы раструбим,
Петров - нам, выйдет боком.

Похоронили мы бойца.
В лесочке. Речка близко.
Над ним созвездие Стрельца,
Заместо обелиска!

Иван Петров. Двадцатый год,
Губерния -Тверская.
Вторая рота. Третий взвод,
Арт-батальон, сто первый полк,
Дивизия шестая.
Коли погибну невзначай,
Отправьте похоронку,
В колхоз «Заветы Ильича».
Там мать моя, с сестрёнкой…

#поэзия

«Твои дружки, сынок, - писала мать в письме.
Спросили, где ты. Я сказала им: в тюрьме.
Они мне сразу: так и так, тёть Маш, Валерик,
Остался должен нам большую сумму денег.

Чтобы твой долг, сыночек, грузом не висел,
И чтобы срок свой, ты спокойно отсидел,
Квартиру с дачей, я соседям продала.
Продешевила. Зато долг твой отдала.

Живу, сыночек, в гараже я, у подруги.
Ночами холодно и мёрзнут ноги, руки.
Но не волнуйся, я дождусь. А как иначе?
Черт с ней с квартирой! Да и черт с ней, с этой дачей!

Мне важно, милый, чтобы ты ко мне вернулся!
Чтоб не озлобился, в себе чтоб не замкнулся!
А что касательно другого остального,
Ты разберёшься. Не суди меня уж строго…»

Когда я строки её, шёпотом читал,
Я как покойник был. Я точно не дышал!
Лишь между строками, зубами скрежетал!
Да всё кричал: не брал я, мать! Я в долг не брал!

Потом, долбил я, кулаками по стене.
Кипела кровь внутри меня! Как на огне!
Конвой ворвался, тут же, в камеру мою,
Но для себя я всё решил: вернусь - убью!

#поэзия

Я, между прочим, шоферю тридцатый год.
И если вижу на обочине дороги,
Стоит машина и открыт её капот,
Из-под которого торчат водилы ноги.

К нему подруливаю: «Что, брат? – говорю.
Никак сломался? Не горюй! Сейчас наладим!»
И вот он, улыбнулся я смотрю,
Всё понял сам: своих мы не бросаем!

Вертя баранку, вспоминаю как меня,
В семидесятых, по путёвке комсомольской.
На БАМ сослали, где друзья мои и я,
Сооружали там тоннель Северо-Муйский.

Возили грузы мы тогда по бездорожью.
Через тайгу, через болота, через сопки.
Бывало всякое, но верить в милость божью,
Я научился, когда не было страховки.

Плечом к плечу, трудились с нами зэки
Они бетонщики и с ними нет конвоя.
Бежать им некуда, тайга вокруг да реки.
Хотя нет помню, был побег. Бежали двое.

Их волчья стая догнала у перевала.
Мороз крепчал, а волки голодали.
Из всей истории плачевной ясно стало,
Что волки шансов этим двум не оставляли.

Я, между прочим, шоферю тридцатый год,
И если стал бы я по транспорту министром.
То награждал бы весь шофёрский наш народ,
Кого деньгами, а кого-то и пол литром.

#поэзия

Портрет

Сестру милосердья на передовой.
Все берегли, прикрывая собой.
Девушке было всего двадцать лет.
Влетела, как ангел она в лазарет.

При виде её я бодрился, как мог.
Вон даже сосед по палате без ног,
Лежал и краснел. Говорил невпопад.
Хотя за отвагу имел пять наград.

Тогда рисовать я очень любил.
Портрет этой девушки втайне чертил.
Но ей показать я его не успел.
Был ранен я вновь, кое-как уцелел.

Меня увезли по ранению в тыл.
И там я три месяца с лишним пробыл.
А перед самым убытием в часть,
Приехал я в штаб, чтоб поставить печать.

Штабной офицер капитан средних лет.
Сказал мне: «Браток, твоей части уж нет.
Прорыв был у немцев и там, где Орёл.
Попали твои в окруженье, в котёл…».

Я весь от волнения сжался: «Скажи,
И… что же никто не остался там жив?»
Он с грустью ответил: «Да кто ж из котла,
Живыми выходит? Всех в пепел, дотла…»

Прошло с той войны уже семьдесят лет.
Храню до сих пор, той сестрички портрет.
Прижав его в праздник Победы к груди.
Шепчу: «Наша встреча ещё впереди…»

#поэзия

Зло

Вы спросили: «Откуда зло?»
Я ответил: «Из преисподней».
К нам из ада оно протекло.
Может, литр, а может – и сотня.

Люди думали – это дождь.
Подставляя под капли лица.
Оказалось - обычная злость,
От которой не просто отмыться.

Она стала, врагом добру.
Всё запачкать его норовиться.
Оболгавши, кричит: «Не вру!».
И запрятав свой взгляд божится.

Ох, заразная эта злость.
Словно вирус, когда ты простужен.
Заражается ею тот,
Кто по жизни своей малодушен.

Кто свободу и честь продал.
Кто купился за чин и за цацки.
Кто иуде тайком присягал.
И пускался с ним в адские пляски.

И таких нынче – пруд пруди!
Все в медалях, все в униформах!
Все их Лексусы, Ауди.
Освящённые, да в иконах!

А Господь терпеливо молчит.
Всех усопших, на небе встречая.
И лишь лучших почтением чтит.
Провожая до самого рая…

#поэзия

Особист

Особист капитан моё дело листал:
«Так… в плену был у немцев. Говори, как попал?
Да не вздумай мне врать. Я такими как ты,
Заполняю Лубянку. Или хуже – Кресты!»

Он взял лист, карандаш. Неспеша закурил.
Вижу, гад этот рад, что статью сочинил.
Затянулся дымком и готов был строчить,
Чтоб уж точно медаль за меня получить.

Я, конечно, расстроен, я совсем огорчён,
Что в бою был контужен и в итоге пленён.
Но из плена сбежал я, захватив как трофей:
Автомат, две гранаты, ну и пару ножей.

«Вот за это мне срок?! Да ещё и расстрел?!
Я крутнулся, вернулся! Я ж, как лучше хотел!
Эх была не была…Вы прощайте, братки!»
Капитана схватил, крепко я за грудки.

А потом трибунал, окружной, выездной.
Приговор. И под стражу, взял конвой меня злой.
Так попал я в штрафбат и прошёл всю войну.
«Жив ли ты, капитан? Я загладил вину».

#поэзия

Тридцать седьмой

Свирепый ветер, он нагнал нам перемен.
В повестке дня изменены вопросы.
Вчера ты был известный всем спортсмен.
Сегодня арестован по доносу.

Сидят врачи. Да что там, кандидаты!
Профессора, конструкторы, певцы…
В тридцать седьмом, они все - супостаты.
Английские шпионы. И дельцы.

Ежовщина всех причесала. По-отцовски
Гребёнкой. Из винтовочных штыков.
И пали те, кто восхищён был Троцким.
Пополнив списки призрачных врагов.

А по накатанной ушли и командармы.
Забрызгав кровью на Бутырке пол.
Вот Тухачевский, Блюхер вот ушёл…
Таков финал осиротевших армий.

#поэзия

Друг мой, Васька…

Из медсанбата я вернулся в свою роту.
«Истосковался по ручному пулемёту?» -
Спросил меня с улыбкой, Васька с Таганрога.
Я закурил и пробурчал: «Да так, немного…»

«Ох и утюжили нас фрицы, - он добавил.
Пока ты там здоровье парень правил.
Потом нас мессеры загнали на болото.
Утопло много…считай пол взвода.

А на кануне твоего браток прихода,
Атаковала нас элитная пехота.
Брехать не буду. Обошли они нас с флангов.
Пришлось добить нам в рукопашной этих гадов».

Он замолчал и задремал. Оно понятно.
Усталость нашего-то брата рубит знатно.
У пехотинца сон, как у дитя глубокий.
И к Богу путь, что ни на есть короткий.

#поэзия

Кто сказал, что солдат на войне не молился?
Врать не буду. Мой ротный, пока был живой,
Перед боем всегда аккуратно, неспешно крестился.
Да всё Бога просил рядом с ним пережить этот бой.

У погибшего друга я бережно снял крестик с шеи.
Разглядел с любопытством на нём я Исуса Христа.
Тут упала со свистом к ногам моим мина в траншею.
Я отпрыгнул, зажмурил глаза и губами коснулся креста.

«Повезло тебе, паря!», - услышал над самым я ухом.
Предо мной в полный рост улыбаясь, мой ротный стоял.
А всего в пяти метрах с дымящимся вспоротым брюхом.
Жеребец, что впряжён был в орудие, навзничь упал.

#поэзия

"Друзья"

Максим находился в одном из гаражей гаражного кооператива, расположенного недалеко от ТЭЦ в городской промышленной зоне. Он арендовал его неделю назад у одной пожилой женщины за небольшие деньги. Гараж ему очень нравился. Во-первых, высота потолка превышала более двух с половиной метров за счёт того, что хозяин гаража поднял стенки добавив сверху ещё несколько рядов кирпичей. Теперь сюда с лёгкостью можно загнать хоть бортовой Газ -52. Второй положительный фактор — это то, что внутри была шикарная смотровая яма в человеческий рост. Ну и немаловажная деталь - он самый крайний от оврага. «Меньше посторонних глаз» - думал Максим, представляя, как оборудует помещение для любого бизнеса. Имелось у него несколько хороших идей для предпринимательства, но, чтобы стартануть хотя бы с одной из них нужны финансы. А где их взять, если только три месяца назад он и его четверо друзей: Антоха, Егор, Мальвина и Натаха шагнули из детского дома во взрослую жизнь. Все они по государственной программе, о которой говорят со всех углов, трудоустроены на предприятии спонсора детского дома, на местной мебельной фабрике, но зарплата там копеечная. Пока правда числятся как подсобники, ну что-то наподобие: подай, принеси, пошёл вон отсюда. Обещают, конечно, скоро выучить на сборщиков мебели, но вот когда никто не знает. Раскидали их по разным общагам и видятся они, разве что на работе. Вчера Макс позвал друзей к себе в гараж, объявив им, что в выходной день он хочет поделиться с ними хорошей идеей заработка. На клочке бумаги нарисовал как добраться до гаража, ну что-то типа схемы. Интрига прокатила и те пообещали приехать в назначенное время. Идея, которой Максим собирался с ними поделиться, возможно на первый взгляд покажется сумасшедшей и неприемлемой, но учитывая, что дружки и подруги за всё время проживания в детдоме состояли на спецучете в милиции как трудные подростки, всё же была у него какая-то надежда что дело их заинтересует. Ну, а если ещё покажет и случайно обнаруженный в смотровой яме подземный тоннель, где он нашёл завёрнутые в покрывало три охотничьи двухстволки с полным ведром патронов, то отказаться будет стопудово глупо. Наконец Максим заметил приближающихся к его гаражу друзей. Обнявшись и пожав друг другу руки, они вошли внутрь.
- Ого! – воскликнул Антоха, увидев стоявший у стены старый пошарпанный мини диванчик. – Да у тебя здесь все удобства!
Девчонки со смехом плюхнулись на мягкие диванные подушки.
- Ну наливай, раз пригласил, - рассмеявшись сказал Егор, удачно устроившись между Натахой и Мальвиной.
- Антоха, спустись в смотровую яму, - попросил Максим. – Там в углу трёшка с пивом.
Тот кинулся по лестнице вниз и через несколько секунд вылез оттуда с трёхлитровой банкой разливного пива в руках. Максим достал из шкафчика четыре двухсотграммовых гранённых стакана, обнаруженные им в первый день прихода в гараж. Натаха с Мальвиной вытерли их от пыли кусками газет, которые лежали на полке. Стаканчики стали как новенькие. Налили и с удовольствием выпили прохладный алкогольный напиток. В июньскую жару он был, кстати.
- Макс, хорош темнить, говори, что за базар к нам? - первым не сдержался Егор.
Антоха, отхлебнув пиво поддакнул:
- Да, братуха, давай колись. Мы что сюда за три километра припёрлись, чтобы просто пива попить?
Натаха с Мальвиной молчали, потягивая пиво. Они, по-видимому, понимали, что парни и без их участия обсудят насущные мужские вопросы.
- Прежде чем рассказать вам о своём предложении, - сказал Максим, - хочу предупредить о двух важных условиях: первое – это если вы по каким-то мотивам откажитесь, то всё о чём мы здесь говорим, останется тайной. И второе: дело, которое я хочу предложить, мною полностью проработано до мельчащих тонкостей, а значит успех неминуем, и каждый из нас будет с хорошим баблом.
- По поводу первого, - перебил его Антоха. – Ты же знаешь Макс, чтобы не случилось мы никогда не предадим друг друга. Даже если рассоримся навсегда. Зря что ли мы когда-то ели манную кашу из одной тарелки. Теперь по поводу второго. Куда ни глянь все кинулись делать кирпичные блоки. Везде только и разговоры о них, о кирпичах. Они же сейчас в ходу? Так что давай,
знакомь нас с будущим производством, которое ты проработал до мельчайших тонкостей.
- Антох, почему сразу кирпичи? - вмешался Егор. – Может Макс открывает автосервис, и мы будем ремонтировать в нём угнанные тачки. А Натаха с Мальвиной займутся их полировкой. Правильно я говорю, Макс?
Девчонки, немного захмелевшие от крепкого пива, громко рассмеялись.
- Нет, братва, - серьёзным голосом ответил Максим. – Мы…Мы возьмём городское отделение Сбербанка, то, что рядом с парком. И я готов рассказать, как всё это будет происходить.
- Круто! – рассмеялся Антоха бросив вопросительный взгляд на Егора. – Ты слышал братан? Он, наверное, имеет в виду кредит?
Максим молча смотрел в пол накручивая и раскручивая на указательный палец металлическую цепочку с двумя ключами от разных замков. Всем своим видом он давал понять, что вот именно сейчас вместо неуместного идиотского смеха ему хотелось бы услышать адекватные комментарии на своё предложение. Антоха перестал смеяться, как только заметил, что Егор, никак не отреагировал на его шутку по кредитованию, а наоборот проникся вниманием к безумной идее Макса. По всей вероятности, она ему показалось очень даже интересной. А девчонки так те вообще просто замерли, открыв рты.
- Ты имеешь в виду вооружённое ограбление? - с серьёзным тоном в голосе спросил Егор, обращаясь к Максу.
- У нас будет оружие, но для чего оно я расскажу чуть позже.
- Тогда давай базарь по делу. Мы слушаем.
Девчонки поддержали Егора синхронно закивав головами. Антоха с удивлением развёл руки по сторонам.
- Нет вы чё прикалываетесь что ли? – усмехнулся он, оглядев всех недоумённым взглядом. Но так и не дождавшись ответа на свой вопрос поддался мнению большинства.
- Ну да ладно…Пусть рассказывает, чего уж там.
- Как вам известно, - начал говорить Максим, - в нашем городке есть отделение Сбербанка. Несколько дней назад, после того как я снял этот гараж я решил посмотреть, а что же находится позади него. А там вот такой заброшенный пустырь, заросший камышом и высокой травой. - Он взял кусок мела и стал рисовать на бетонной стене план местности. Все смотрели, стараясь вникнуть в суть.
- Много луж, наполненных дождевой водой, - продолжил он. - В трёх метрах от задней стенки гаражей, - Максим обозначил гаражи условным знаком, - расположен лоток из бетонных плит шириной чуть больше метра, приблизительно столько же и его высота. – Он указал лоток и его размеры.
- Внутри лотка две трубы. Каждая из них в диаметре около тридцати сантиметров. Трубы тянутся из котельной что рядом с ТЭЦ. По пустырю я прошёл параллельно лотку до того места, где он теряется за забором одной из организаций. Протяжённость лотка от моего гаража до данной организации составляет приблизительно пятьсот метров. Мне удалось сдвинуть одну бетонную крышку, закрывающую лоток. Она не очень тяжёлая. Засунув голову внутрь лотка, я с удивлением заметил, что при желании человек с таким телосложением как у нас может с лёгкостью проползти по трубе. Есть и небольшой минус: трубы обложены кусками стекловаты. Но это не критично, её можно убрать в сторону. Вокруг лотка со всех сторон, как я уже и говорил, растёт высокая трава и камыш, поэтому заметить этот лоток со стороны пустыря невозможно. Раньше по этому пустырю проходила дорога. Мужик один, у него тоже здесь гараж, рассказал, что однажды одна из труб дала сильную течь и за ночь здесь образовалось небольшое озеро. Дело было зимой. Аварию устранили, но кое-какие последствия в виде грязи и луж сохранились до сей поры. Весной вода, конечно, пропиталась, но грунт в большей части для проезда легковых машин не годен. Поэтому власти въезд на пустырь перегородили шлагбаумом и повесили амбарный замок.
- Макс, а какое отношение имеет этот пустырь к отделению Сбера? – поинтересовался Егор.
- Самое прямое, друзья мои. От шлагбаума до Сбербанка около километра.
- Ты хочешь сказать, что при удачном раскладе мы убежим с баблом на пустырь и спрячемся там в высокой траве как партизаны? – на этот раз не удержался от вопроса уже Антоха. – Макс, ну это же не серьёзно? Менты обложат банк со всех сторон уже через пять минут после тревоги. Из банка нам не выбраться, а если даже и выберемся они нас тупо расстреляют на выходе.
Егор почесал затылок:
- Макс, а ведь Антоха то прав. Перебьют нас, как котят.
Девчонки молчали словно мыши, наблюдая за реакцией Егора и Антохи.
Максим пустил в ход козыри.
- А кто вам сказал, что на пустырь мы побежим на своих двоих?
Антоха рассмеялся:
- Ну да, мы сядем на огнетушители и взмоем в небо каждый на своей ракете! А мусора будут грызть друг друга от злости!
Девчонки закатились от смеха. Однако Максим оставался совершенно спокойным и на его лице не шелохнулся ни один мускул.
- Мы загрузим мешки с деньгами в бронированный инкассаторский «УАЗ» и выедем на нём из гаража. Для ментов мы будем недосягаемы.
- Интересно узнать, как ты попадёшь в этот гараж? – усмехнулся Егор.
- Из помещения банка. Однажды я видел, как их машина въехала в гараж, а водила вышел через операционный зал. После выезда из гаража мы доедем до шлагбаума, на тот момент для нас он будет открыт. И как только мы его проедем он вновь закроется. И вот тут Антоха, как ты и правильно заметил, менты начнут грызть друг друга от злости.
- Постой, постой, - прервал его Егор. - А кто нам откроет этот грёбаный шлагбаум, и кто закроет его за нами? У нас же нет от него ключа?
- Мне тоже интересно, кто же это сделает? – с любопытством заявил Антоха.
Максим перевёл взгляд на одну из девчонок:
- Как это кто? Мальвина! За день до нашего дела мы поменяем старый замок на новый. Мальвина с нами в банк не пойдёт и будет ждать нас у шлагбаума.
- Легко! – отозвалась Мальвина.
- Ну откроет она…Потом закроет. А дальше то что? – не унимался Антоха.
Максим интригующе улыбнулся:
- А дальше она залезет в лоток, он буквально в пяти метрах