Я всегда любила военных. С самого раннего детства. Причем, не знаю, почему - в семье у меня людей в погонах не было, за исключением дядьки-военмора, но тип этот настолько отвратителен, что никакая любовь от общения с ним вырасти просто не могла. Нет объяснения данной привязанности, в крови у меня это, что ли? В глубоком детстве я тихо верила в то, что годам к семи обязательно стану мальчиком, закончу школу и стану офицером. Правда, в играх в войну в ту пору меня больше привлекала роль комиссара - виновата, видимо, "Оптимистическая трагедия", которую я вполне осознанно смотрела уже года в три, затаив дыхание. Поэтому в детские годы 23-е февраля был для меня одним из самых приятных праздников - гордость за страну, ее солдат и светлое будущее лопоухих сверстников переполняла меня.

Позже, еще в школе, стало приходить осознание, что не все так гладко в этой жизни. Казалось странным то, что мальчишек "оттуда" хоронят втихую, не оповещая друзей, одноклассников, без "митингов" и высоких слов, как бы пряча сие событие от всех. Еще позже я узнала, как люди пьют, как от них пачками уходят жены, точнее, не от них - от неустроенности, от неопределенности житейской, я узнала, как кричат по ночам, скрежещут зубами и покрываются холодным потом от того, что "мальчики кровавые в глазах"... Я помню, как в мои двадцатилетние колени горькими слезами рыдал красивый, сильный, благородный человек и говорил мне - что мне делать, Таня? мне 32 года, и я умею только убивать, куда мне идти? Было это в 91-м. Сразу после училища парень попал на войну - и другой жизни он не знал и не видел. А после нее оказался совсем не при делах. Он рассказывал мне свою жизнь, а я рыдала - тихо, беззвучно, просто слезы лились сплошным потоком - столько чужой боли я ощущала тогда, впитывала ее в себя.

#проза